"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Идиотизм. Даже не блаженный французский. И даже не канадский. Родной, русский народный. Или вообще международный. Скука. Уже 2 часа я сижу и тупо смотрю на пожарный занавес. Книжка закончилась. К вящей моей радости, собственно говоря. Авторы биографии Жана Марэ отечественного производства называют читать дальшеКамю Марселем, без всякого стеснения пользуют раскавыченные цитаты Кокто, в бесконечных цитатах из самого Марэ стыдливо переправляют "Вы живете с человеком" на "Вы дружите", щадя те самые неокрепшие умы советских подростков (что применительно к другим работам порой даже забавно высмеивают), и с неуклюжим изяществом эстетствующей посредственности оправляют поздние масскультные роли своего героя в ореол замаскированной агонии, не отрицая при этом, что сами были покорены именно Марэ, выделывающим кренделя на карнизе 40 этажа гостиницы "Москва". В общем, единственное достоинство этого опуса в том, что мозаичные заметки самого Марэ он более или менее сортирует по датам, хотя порой хаотичная логика первоисточника все же берет над авторами верх. Как бы там ни было... Надо все-таки попросить поднять этот "железный занавес" что ли... Бррр, как же я ненавижу неопределенность. Устала. Безумно устала постоянно гадать и постоянно промахиваться. Нет, я неплохо знаю язык. Даже французский. Но переводчик из меня хреновый. читать дальшеПреподаватель, с незначительными исключениями, держит ситуацию под контролем. Работа переводчика непредсказуема. И это напрягает, пусть даже на деле все оказывается не так уж страшно. Плюс к тому, себе-то я не перевожу. Что, в сущности, неправильно, наверно: и в любом случае создает проблемы. Эти ужасные люди говорят на 2 языках. У меня в голове все это подключено по одному каналу: иностранный язык. И если осмысленные фразы еще включают механизм понимания, то все эти бесконечные формулы вежливости влетаю в сознание, не задевая мозг. Поэтому каждый раз, когда у меня спрашивают, как дела, мне требуется секунда, чтобы осознать, на каком языке. Выглядит глупо. И если здороваться для избежания я еще могу первой, то произносить первой слабоумную фразу про дела, от которой, по моему глубокому убеждению, надо избавляться, язык не поворачивается. Но когда мне все-таки адресуют нечто подобное, памятуя о том, кто есть зануда, пытаюсь ответить нечто ненавязчивое, но осмысленное. О, эти первые фразы. Я всю жизнь их вымучивала... Короче, чувствую себя убого, тем более что тут опять чинят басы, и у меня от ритма голова уже лопается. А еще демонтаж: день обещает быть длинным - но зато он последний!!!
Later: А хотя нет: чем все закончилось, я напишу завтра. Потому что если вы еще читаете, это уже чудо))).
@настроение:
Ну вот, теперь мне жалко, что все закончилось(((((
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Пол дня пытались отрегулировать звук. Так и не отрегулировали. читать дальшеЗато я теперь знаю, как называются на французском всевозможные колонки, усилители, входы, выходы, басы и т.п. А весь театр теперь ненавидит песню «Architektur» той ужасной немецкой группы, непроизносимое название которой переводится примерно как «обрушившаяся стройка», ибо опыты ставили на ней, как на любимой композиции звукооператора. Я, напротив, выяснила, что у этой ужасной группы (мне просто лень лезть за диском и смотреть, как именно они называются: в конце концов, в мире не так много групп, поющих по-немецки) попадаются приличные песни: осталось найти на МР3-шке эти немногие экземпляры))). Попутно выяснилось, что их (наших канадцев, в смысле) уже легендарный солист еще и англичанин: как он еще и в чопорном Туманном Альбионе такой без комплексов народился – вообще не постигаю. А наши техники не мудрствуя лукаво поставили под конец «Show must go on», и ритуально заявили, что не знают, в чем проблема, и спектакль давать придется так. Вроде даже вышло неплохо, хотя зал ржал с меньшей готовностью, чем вчера. А я наконец разобралась, что такое истерически орет одна из исполнительниц в «Шопене» и на каком вообще языке – просто нотная последовательность: наверняка той самой прелюдии.
Завтра последний день. И я уже этому рада. А вчера готова была воскликнуть, что хочу работать в театре. Аж самой противно, читать дальшенасколько мое настроение, мировосприятие и самоуважение зависит даже не от слов, а от интонаций окружающих. И потом, театр – это огромный организм, куда более простой, чем мы думаем, и куда более сложный, чем нам кажется. А я служу этому организму чем-то вроде теплого зимнего пальто: иногда без него не обойтись – но иногда, и оооочень редко. Театром надо жить – а я ему поклоняюсь. Я люблю эти сумрачные залы, какофонию настраивающегося оркестра, «закрепленное вдохновение» и чеканную выделку актерской игры. Я способна проникнутся очарованием пустой сцены, затянутой черным бархатом и окутанной звуками одинокого рояля: сегодня я это проверила – после 15 минут мучений инструмента сбивчивой гаммой до-мажор вдруг выяснилось, что Жерар очень неплохо играет. Это прекрасно, но это не театр – это храм. Театр – это бесконечные групповые объятия, «Bon spectacle» каждому партнеру в отдельности и себе напоследок, это актерские ляпы и кавардак в гримерках. Театр – это люди, черт бы их побрал: а общение с людьми у меня испокон веков не складывается, если только они сами этого не хотят. И знаю, что с этим надо что-то делать – и всегда знала, и c’est pas que je n’essaie pas: но ничего не меняется. Наверное, это тоже талант.
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Эти спектакли даже не топ-лесс. Шопен даже местами близок к классической традиции. Зато во втором действии оторвались на полную катушку. читать дальшеКостюмы в тонкую черную полосочку, конечно, хорошо скрывают шнуры от микрофонов: но толстая полосочка при этом вполне себе телесного цвета. Могу поспорить, из зала вообще не видно, что это ткань. Ну а для тех, кто все-таки сообразил, одну актрису они для полноты ощущений раздели - прям на сцене. А в качестве бесплатного бонуса для персонала наш вышеупомянутый друг опять носился по коридору в голом виде, пугая костюмеров. Впрочем, бабушку-билетершу он успел напугать еще больше, ибо имеет привычку подолгу валяться на сцене без движения. Застав его в той же позе час спустя (нет, за этот час он просто успел напрыгаться и снова разлечься) она решила, что на сцене кто-то умер. Наши осветители сказали, что а капелла – это когда человек поет, не имея слуха, голоса и желания, но публика, кажется, приняла их восторженно, хотя вряд ли поняла. Я, собственно говоря, тоже не поняла, но настроение поднимает здорово. Интересно только, почему у меня никогда не получается адекватно выразить людям свое восхищение – особенно когда это правда?
Переводила интервью. Оказалось проще, чем я думала, хотя я вчера посадила-таки голос – надеюсь, мой хрип они при монтаже уберут. Жаль, Марта, похоже, не поверила, что я и впрямь способна запомнить такой объем текста, и решила, что я сочиняю. Пол часа уверяла ее, что сказала ровно то, что она – надеюсь, все-таки убедила. Девчонки сказали, что получилось хорошо.
В общем, я вошла во вкус. Но осталось всего 2 спектакля. Даже обидно, несмотря на то, что каникул хочется. Хотя, какие на фиг каникулы. У меня ж еще ИЗО это сраное висит(.
PS. Нашла еще одного человека, который возмущается моим пристрастием к кока-коле. Запарили!!!
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Ну, что я говорила про нашего админа: один из переводчиков сегодня пришел только в 3, и ушел в 8, второй свалил вообще в 7: причем все это время один из них работал с художником по костюмам, второй – с завтруппой, т.е. на сцене все-таки прыгала я. Но зато админ драгоценный ударил вчера себя пяткой в грудь, что я там не нужна.
читать дальшеНаши осветители заметили, что у Франсуа рулетка в футах, пол часа ржали, что только в Норильске где-то еще видели, что расстояние ногами измеряют. Я выяснила, что не знаю, как по-английски лампочка. Приплыли.
В смысле балета на этот раз они изображают что-то реально запредельное. Для чего во время разминки кроме своей обычной йоги еще и старательно распевались, как мне казалось: на деле, во время прогона они в итоге издавали те же дикие звуки. Где там Шопен – не постигаю: посмотрим еще, какие у них костюмы будут)))).
В итоге под конец выть начал весь технический персонал, а Франсуа еще и распевать вперемежку песни «Doors» и какую-то вульгарную попсятину явно местного канадского разлива, потом вообще разговаривать сам с собой, в промежутках уверяя, что с ним это бывает и в этом нет ничего страшного.
Очень надеюсь, что он прикалывался.
Потом, за бокалом шампанского в честь д/р солистки, он долго пытался выяснить, как звучит его имя по-русски, искренне удивлялся, что у нас такого нет, и еще пол часа докапывался, как же мы в таком случае зовем Франциска Ассизского, снова ни в какую не желая верить, что это только католический святой и у нас в честь него никого не называют.
В дверях вспомнила-таки про просьбу директора театра, и поинтересовалась, все ли сдали ключи. На меня посмотрели как на дуру и сказали, что сдали, конечно, не маленькие. Через 10 минут выяснилось, что 2 ключа кто-то зажал-таки.
В итоге пошла гулять с Вр***, которая еще в 6 говорила, что уже почти готова, но даже на встречу в 10 опоздала почти на 20 минут. Она курирует японцев на каком-то чемпионате по бейсболу: так что ей еще веселее.
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Отдыхаю.
Говорят, могу отдыхать и завтра - но поеду съезжу часам к двум. Во-первых, на репу попялюсь, во-вторых, не охота целый день зажигать дома с предками, в-третьих, черт его знает нашего гениального админа, с чего он пришел к выводу, что я там не нужна.
Кажется, пора выбирать новый любимый театр: пролетела-таки мимо хваленой единственной оперы Дебюсси. И не надо говорить мне, что весь этот табун пришел на фест, я лично видела, при каком количестве народу все эти спектакли играются. И у меня лежит почти самый дешевый билет на Лепажа - при том, что самые дешевые тоже были.
Пол вечера рисовала открытку случайному аскинскому знакомому: оказалось, что, коль скоро он меня не добавил в список контактов, переслать ему файл я не могу. Да, серая я, серая - но обидно(.
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Оказывается, даже танцоры с многолетним стажем могут сбиваться с ноги, а гениальный художники по свету - терять рамки от светофильтров и целые прожектора (опять же не зря я учила слово "хомут" ).
Видела Домогарова. Доложу я вам, товарищи, страшОн он вблизи, как смертный грех. Я его, как водится, не узнала, но на всякий пожарный поздоровалась. Отшатнулся как от чумы, и сказал, что уже не понимает, где тут наши, а где канадцы. Хотела сказать, что канадцы, в отличие от нас, по-английски здороваются, но передумала.
А солист канадцев под вечер отчудил, решив переодеться прям за сценой, чем едва не довел до обморока зуслуженную тетеньку-помрежа, приставленную закрывать занавес. А после этого, в ответ на просьбу освободить сцену для перемонтировки декораций, сделал вид, что его это не касается, и едва не огреб по башке прожектором))). Вот такие они смешные, люди творчества.
Танцоры сволочи. Не могли подождать собственных техников 3 минуты. Ну да ладно. Пусть любуются московским метро.
Вечером застала дома бабушку, которая со смущенным интересом к омерзительному поинтересовалась, видела ли я балет, который выступал топлесс. Ответила, что как раз с ним я и работаю. Старушка чуть не хлопнулясь в обморок. Теперь я убедилась, что мне эти ребята по душе,
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Всегда думала, что такие диалоги возможны только на русском: - Tout va bien, tu as besoin de moi? - Non, j’ai pas besoin de toi, j’ai besoin de tournevis. (Все в порядке, я тебе нужна? – Нет, ты мне не нужна, мне нужна отвертка).
А смотреть спектакль из-за кулис весьма забавно. Мне, собственно, всегда нравилось, как актеры моментально преображаются с ног до головы, сделав один шаг из кулис на сцену. Обратно – то же самое. Артисты балета не преображаются, конечно. У них просто резко расслабляются все мышцы, и они принимаются увлеченно чесать в затылке рогом, который только что на сцене приставлялся куда угодно, только не к голове.
Вторая часть балета – тоже порнуха. Но тоже очень красиво. И динамично, ибо там их много.
А про все остальное, что я сегодня делала, даже вспоминать не хочу: вечная история – у администратора в голове опилки, а переводчик выглядит по-идиотски.
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Premier jour au festival
Oh, mon dieu, j’ai déjà oublié, que c’était si grave… ЧТД.
Я уже забыла, как сложно проводить по 12 часов на ногах. Собственно, провела всего 10, но задолбадась по самое не балуйся.
О том, что мне, разумеется, никто не сказал, что служебный вход в театр Моссовета с другой улицы, я вообще молчу. В итоге, придя на 15 минут раньше, на сцену я попала на 8 минут позже. Причем все равно была первым переводчиком, который поступил в распоряжение труппы. Собственно, трупы – это громка сказано: самих танцоров я еще даже не видела.
читать дальшеС 9 утра монтировали декорации: черный задник, черные падуги и освещение. Так и не закончили: завтра в 9 продолжим. Бывалые сотоварищи рассказали, что декорации Comedie Française собирали 6 суток…
Все оказалось даже не так страшно, как обещали: несколько тычков пальцами – и мы прекрасно разобрались, как что называется по-английски: более того, несколько тычков пальцами, и Франсуа знал все необходимые слова по-русски.
Франсуа – личность феноменальная: чисто теоретически он художник по свету – но нет такого языка, на котором он бы не говорил, и дела, которым бы ему не по плечу. Человек, у которого в заднице никогда не перестает гореть керосин, человек с по-кошачьи чистыми зелеными глазами и улыбкой умного дьявола, не оставляющей сомнений, что, если надо, он может собрать декорации и один, причем не особо напрягаясь. Единственное, я, коль скоро он Франсуа, изначально заговорила с ним по-французски, после чего ко мне он всегда именно на французском и обращался (добавьте к этому то, что мое имя ни одному франкофону не по зубам). Учитывая, что, как что называется, я, приглядываясь к работе другого переводчика, тоже запомнила по-английски, было смешно. Впрочем, когда мне пришлось этого другого переводчика сменить, стало еще веселее, потому что, продолжая уже по привычке отдавать команды на английском, со мной он в промежутках (ибо считает себя обязанным всем уделять внимание) трындел по-французски. В итоге я дошла до того, что под вечер не могла выговорить «premierement».
Переводила шоферу его таможенные документы. Шофера зовут Майкл. Немец. Живет в Испании. Говорит по-английски. Уезжает в Нидерланды.
Ездила с костюмершей за клеем для грима: свой они пролили по дороге. Мариэлен (вот так, в одно слово): две косички и бейсболка. Вряд ли она старше меня, но она рулит костюмами и гримом в крупной компании, а я размышляю, куда смогу приткнуть свое образование. В Канаде тоже глобальное потепление.
Ездила с менеджером труппы за жратвой для танцоров: салат, оливковое масло, орехи без соли. Две темных шоколадки на всех в качестве баловства.
Смотрела репетицию солистки. Пошло до невозможности, но завораживающе красиво: что-то там про фавна. Посмотрела бы спектакль. Но вряд ли получиться. Может, хоть на репетиции потусую.
Как водится, спустя почти месяц после его начала, театроведы наконец доползли до Чеховского фестиваля. Причем доползли до аргентинского балета на понятно какую музыку. Строго говоря, это даже не совсем балет, ибо имели место быть и песни и нечто вроде пантомимы – не уровня Марселя Марсо, конечно, но по типу немого кино.
Я не балетный критик, испанского не знаю, так что не могу с уверенностью сказать, как это было. Красиво. Как они, выделывая ногами такие кренделя, не собирают свои суставы по всей сцене, я не постигаю. Как полностью меняют костюм за 30 секунд – тем более. Сама я, ибо сидела аккуратно перед осветительской будкой, весь спектакль боролась с искушением сунуть руку в луч прожектора. Вот, собственно, и все.
А, ну да: еще было забавно, что почти все бисы героиня протанцевала с главным злодеем. Кроме фирменного «танго втроем», которое они второй раз прогнали ровно до того места, где в спектакле начиналась форменная поножовщина: в этот момент герой и злодей церемонно пожали друг другу руки и разошлись по разным краям сцены))). Ножичками они, кстати, размахивают весьма внушительно: интересно, они не боятся что-нибудь себе выколоть? Томмазо Сальвини один раз доигрался: он, правда, был итальянец, но аргентинцам темперамента тоже ведь не занимать))).
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
И все-таки меня добивают представления американцев о "хорошем конце": сначала "Отверженные", потом "Мемуары гейши", а теперь еще это...
Нет, фокусы - это прелестно, а тихое семейное счастье так вообще замечательно. Но с чего благородый следователь, который жопу рвал за справедливость, ради этого пожертвовал потом и кровью сделанной карьерой, довел да самоубийства уважаемого им человека, - с чего он будет, довольный как слон, ржать над тем, что его таки нагрели??? Где логика, где смысл?
Это не говоря уже о том, что что-то я не припомню, чтобы крон-принц Австро-Венгерской империи мозги себе вышибал...
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Книги моей жизниI. Авторы, которые останутся со мной: 1. А. Пушкин 2. И. Тургенев 3. М. Булгаков 4. А. Дюма 5. Э. Ростан 6. О. Уайлд 7. Ж. Кокто 8. Т. Стоппард 9. Р. Гари 10. Э.-Э. Шмит 11. Мисима Юкио 12. Ж. Эшноз
II. Книги, которыми я жила: 1992. «Лоскутик и облако». 1994. Майн Рид «Всадник без головы» 1995. А. Беляев «Человек-амфибия» 1996. А. Пушкин «Евгений Онегин». 1997. М. Лермонтов «Маскарад». 1998. O. Wilde “The picture of Dorian Gray” 1999. П.-О. Бомарше «Преступная мать» 2000. И. Тургенев «Рудин» 2001. V. Hugo « Notre-Dame de Paris » 2002. T. Stoppard “Rozenkranz & Guildenstern are dead” 2003: R. Gary « Les Enchanteurs » 2005.V. Hugo « Les Miserables » (Мушкетеры рулят вечно)
III. Книги, которые меня удивили: 1. И. Гончаров «Обыкновенная история» 2. Ж.-К. Гранже «Полет аистов» 3. E.-E. Schmitt « L’Evangile selon Pilate » 4. А. Кристи «Карты на столе» 5. Ш. де Лакло «Опасные связи» 6. Мисима Юкио «Исповедь маски» 7. А. и Б. Стругацкие «Понедельник начинается в субботу» 8. А. Перес-Реверте «Клуб Дюма, или Тень Ришелье» 9. Н.Гумилев «Экваториальный лес» 10. Л. Стерн «Жизнь и мнение Тристрама Шенди, джентльмена» 11. Ch. Dickens “Pickwick papers” 12. Э. Хэмингуэй «Фиеста»
IV. Книги, которые я так и не осилила: 1. Дедушкина копилка 2. Ч. Диккенс «Оливер Твист» 3. S. King “The dead zone” 4. D. Brown “Da Vinci code” 5. К. Оэ «Футбол 1860 г.»
V. Книги, которые мне пригодились: 1. Ж. ле Гофф «Цивилизация средневекового Запада» 2. Й. Хейзинга «Осень средневековья» 3. П. Каждан «Византийская культура» 4. «Всемирная история» в 24 т. 5. К.Г. Юнг «Избранные труды» 6. Ж. Кокто «Петух и арлекин» 7. B. Show “Arms and the Man” 8. М. Булгаков «Белая гвардия» 9. Ж. Марэ «Жизнь актера» 10. М. Пруст «В поисках утраченного времени»
VI. Книга, которая написана про меня: А. Куприн «Поединок»
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Как это ни удивительно, я таки сдала зарубежку. После полутора часов сна и лихорадочного долистывания "Александер-плац", "Фрёкен Жюли" и "Типологии немецкого романа" с самого открытия библиотеки и до упора. Что же мы выяснили об изучаемом периоде?
Ну, во-первых, то, что "за бортом" осталось примерно 2/3 не самых последних писателей: это я не к тому, что мне сильно хотелось читать вчера ночью еще и 4 тома "Жан-Кристофа", но Ролан что, рыжий, что ли? И Андре Жид. И Юджин О'Нил какой-нибудь?
Во-вторых, роман-поток сознания для прочтения в принципе не пригоден: у меня сразу развиватеся свой собственный поток сознания, который течет параллельно с текстом, и не собирается с ним пересекаться, пока автор не ляпнет что-нибудь уж совсем запредельно глупое.
В-третьих, во всей первой половине ХХ века есть вообще только один нормальный писатель, пригодный к адекватному восприятию даже в 3 часа ночи после недели хронического недосыпа: Хэмингуэй. Что бы там ни говорили про потерянное поколение, я давно не читала такой всепоглощающе оптимистичной книги ("Фиеста"). С тех пор, как перечитала все, что наши удосужились выпустить у Шмитта, если быть точным...
В-четвертых, Пруст все-так очень странный человек: когда я его читала, я загибалась; когда я про него писала - я забавлялась; когда я стала читать про него, я увлеклась...
Кстати, кто бы вы думали мне в итоге достался? Правильно. Остается только выяснить, зачем я готовилась до 5:30 утра. И я, конечно, сумасшедшая, но я подумываю о том, чтобы в качестве благодарности все-таки дочитать его роман. А что, по 100 страниц в день за месяц можно управиться. Потом зато выпендриваться буду))))
Так, что-то меня очевидно кренит не в ту сторону: заняться что ли Францией между двумя Мировыми, все-таки?..
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
О том, что к завтрашнему экзамену нужно прочесть 18 больших романов, я знала еше вчера (ну, строго говоря, я об этом знала еще в начале семестра, но не будем придираться к мелочам). Как вы думаете, что я делала вчера?
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
По просьбам трудящихся в лице dark marius выкладываю пару кусочков из дневника Кокто. Одна запись "общего характера", одна - с рецензией на "Андромаху" в постановке Жана Марэ. Переводила с листа и даже не перечитывала, так что о замеченных ошибках сообщайте - потом исправляю.
Ренан в 1887 г. в «Что есть Родина» цитировал текст VI в.до Р.Х.: «Вот так народы выдыхаются из-за пустяков и изнуряют себя ради ничтожной выгоды».
Меня там нет. Я там остаюсь. Стоит ли добавить «Они там. Они там не останутся»?
Жанно (Жан Марэ) репетирует «Андромаху». Я готовлю фильм.
Сегодня вечером репетиция восстановленной «Антигоны». Восстановление омерзительное, по причине отъезда танцоров в Испанию и «Постороннего» (опера Венсана д’Инди - Ins), вещи убийственно скучной.
28.05.44«Андромаху давали в театре Эдуарда VII в прошлый понедельник и вторник. Отказ от декломации и открытие очень простого величия обеспечат этому спектаклю место в истории. Жанно играет Ореста, и, на мой взгляд, превосходит Муне и Макса. Его красота, его благородство, его пылкость, его человечность непревзойденны. Декорации - выстроенная перспектива ночной улицы, кое-где тронутая светлыми бликами, выходит на высокую аркаду на фоне неба, прорезанного облаками, - наподобие музея Гревена с его фальшивыми перспективами, которые в человеческом восприятии обретают неожиданную силу. Выход Андромахи, причесанной наподобие хвоста троянского коня, закутанной в белое, с руками, перетянутыми шнурками из ткани – это чудо.
<…> Сам того не желая и ничего не предпринимая против кого бы то ни было, Марэ ударил по легиону тех, кто сажает на цепь гнев и энтузиазм. Не будем принимать в расчет мелочи и ошибки. Единственное, что имеет значение – дух ансамбля, который впервые противостоит и духу Картеля, и Comédie-Française, и всему привычному. Эта очищенная Андромаха, которая заявляет о себе с ужасной яростью, с новой жестокостью, - будоражит практически всех. Кажется, красота вызывает зависть, не поддающуюся анализу и выражающуюся в ярости. Мари Белл, которую я посетил в ее гримерке в пятницу перед «Рено и Армидой» сказала мне: «С твоей стороны непростительно позволить Жанно делать такое. Это стыд». Лабро написал «Это стыд для Франции» т.д. Старая песня. Вчера выручка 55 тысяч франков. Настоящая публика. И эта публика слушала, как мессу, и опоздала на метро, потому что слишком долго аплодировала. Клика М.Л[обро] устроила скандал, который грозит запрещением спектакля. Дай бог, чтобы этот спектакль не сняли. Со всеми его промахами и слабостями, он взрывается восторгом, и его пунцовое пламя сделает другие спектакли невозможными, вышедшими из моды в прямом смысле этого слова. Публика на генеральной репетиции была дурно воспитана. Публика, настоящая, воспитана ни хорошо, ни дурно, но она восприимчива к шоку. Марэ может гордиться тем, что свои Расином спровоцировал такой же скандал, как «Парад», «Свадьба» или «Весна священная». Он берет приступом сонь, которым нравится их сонливость. Души, которые это воспринимают – сильные души. Остальным не дано перейти мост, который тянется между двумя эпохами. Это ключевой спектакль, рубеж, знак ума и любви».
И еще, просто для сравнения, отрицательная рецензия на тотже спектакль, которая Кокто,понятно, не принадлежит - но, по-моему, очень забавная: читать дальше«На сцене театра Эдуарда VII Жан Марэ, Ален Кюни, Мишель Альфа и Анни Дюко осмелились играть «Андромаху», и мы умерли бы со смеху, не будь это шедевр Жана Расина. На сегодня эту буффонада закончилась. Но ведь у нее еще может быть завтра. Поэтому не будет лишним довести до сведения наших читателей, что мы увидели и услышали. Будем объективны! С точки зрения визуального ряда, мы присутствуем на очень красивом спектакле. Никаких пузатых актеров и грудастых актрис – приятно посмотреть… все исполнители в возрасте своих героев! Спектакль тем более красив, что он разворачивается на фоне гармоничных декораций, созданных фантазией Жана Марэ.
Разумеется, отнюдь не радовал взгляд головной убор, который Жан Марэ водрузил на голову Мишель Альфа-Гермионы: позолоченная утка, нахлобученная на буйные кудри республиканского ополченца; ничуть не лучше была прическа хоттентотенского воина, которую он соорудил на голове Анни Дюко, и отнюдь не приводил в восторг тамбурмажорский жезл, который позволил Жану Марэ в первом акте, вкупе с гладиаторскими браслетами на запястьях, выглядеть заправским копьеносцем. Но это все детали: ляжки Жана Марэ – вот к чему было приковано все внимание! Именно их украшали безделушки, по сравнению с которыми остальной спектакль – ничто. Сразу выведем за скобки Анни Дюко: в ней, конечно, не было ничего от Андромахи, но это прекрасная актриса знает по крайней мере, что такое строки и цезуры. Ей, разумеется, удалось бы произвести впечатление, если бы ей не пришлось прогнуться под убийственную постановку. То, взяв Сефизу за обе руки, она, кажется, кружит ее в детском танце, то, встав перед ней на четвереньки (попытайтесь представить это сами). Позже, подведя Сефизу к юному Астианаксу, она просит ее: «Всегда напоминай ему о добродетелях его отца» - и любовно обнимает за плечи. Режиссер что, хотел этим дерзким жестом продемонстрировать, каким любовником был Гектор? Мы часто восхищались большим талантом Мишель Альфа: одна из лучших актрис современности. Но здесь ее практически невозможно слушать <…>. Не следя за произношением, играя Гермиону маленькой вульгарной болтуньей, она, кажется, за… бедного Ореста-Марэ. Может быть, она его упрекает за позолоченную утку? До чего мы дошли? Что, трагедия выбита из седла? Что, кино сошло с ума? Разумеется, стиль рядом не очевал с постановкой Жана Марэ, но, как уже было сказано, его позы красивы. Когда он не двигается, о более прекрасном с точки зрения пластики Оресте мечтать нельзя. Если бы он еще отработал за кулисами свой голос, который изменяет ему через каждые три строчки. Порой его намерения весьма умны. Если его отправить в длительный отпуск, на нескольких лет полечиться у отоларинголога, с другим режиссером из него, возможно, выйдет вполне приемлемый Орест. Напоротив, никакой надежды на излечение Алена Кюни. Отоларингологи сдаются! Он произносит «мадам»: «модом!». Целые реплики исчезают в вихре его хрипа… в его непрестанном сопении, представляющем собой нечто среднее между тюленем, страдающим астмой, и локомотивом, пыхтящим при приближении к станции. Конечно, он красив: но без всяких поз. Нет, одна есть: если присмотреться, Ален Кюни все время стоит на носке одной ноги… причем колено оной слегка округлено, как у исполнителя дешевый песенок в 1900 г. И, чтобы изобразить ярость Пирра, он стремительно поворачивается вокруг своей оси, при этом исторгая из своей глотки страшный шум. Этот шум – от падения реплики! Признаюсь, я не видел скорби и гнева Гермионы в пятом акте. Равно как не слышал неистовства Ореста – меня милосердно предупредили, прежде чем он повалился наземь. И я выбежал из зала тем быстрее, что как раз прочел в программке заявление, потрясающе уместное в трагедии Расина: музыка Джанго Райнхарта. Не услышав на протяжении первых четырех актов завываний саксофона, я заключил, что нам предстоит присутствовать на музыкальном финале в исполнении Расин-бойс и Андромаха-герлз, и поэтому поспешил покинуть стул, любезно предоставленный мне администрацией театра после того, как я 3 акта простоял на ногах. Бардак, который заправлял размещением приглашенных на генеральную репетицию, ничуть не уступал тому, что творился на сцене. Но по крайней мере это стояние позволило мне пребывать в иллюзии, что я в мюзик-холле. Мюзик-холл! Небрежное словечко. Именно поэтому эти строки заняли сегодня место обычной хроники нашего друга Жана Лорана».
(Андре Кастело)
Прошу прощения у франко- и коктоманов, но перепечатывать все это на французском я, конечно, не буду. Если кому слильно интересно, могу отсканить и кинуть на почту.
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Нет, я искренне умиляюсь, когда французы пишут театральные афиши следующим образом: "Андромаха, Анни Дюко - Пирр, Ален Кюни - Орест, Жан Марэ - Гермиона, Мишель Альфа". Особенно когда поисковик это выдает в виде "Жан Марэ - Гермиона, Мишель Альфа". Я долго думала, в чем прикол...
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Опять же тезисно, потому что сейчас 4 утра, и в основном я это все уже впихнула в курсовую:
1. Вчера Л*** прислала свой курсовик – про вампиров. В т.ч. и про «Тень вампира», т.е. про фильм, который - о чем я в своем стремлении к объективности едва не забыла, - как раз убедительно доказывает, что Уиллем Дефо блестящий актер подражания. Облегченно вздохнула, выкинула из своего курсовика обтекаемую фразу о личном обаянии, порой забивающем актерское дарование, и написала более или менее внятный актерский портрет. Заодно расширила кусок про женские образы и в итоге дотянула-таки до низа страницы))). 2. Посмотрела «Таксиста»:то ли у меня уже глюны на почве библии, то ли это тоже фильм с мессианской идеей. По крайней мере, идеи обреченности, самопожертвования, мира, который пора разрушать и строить заново, самоидентификации с орудиями высших сил (в данном случае правительства), прагматического абсурда и спасения хоть одной души – налицо. Никогда еще так не радовалась хэппиэнду, - пока мрачные аккорды не заставили заподозрить, что, может быть, и не хэппиэнд это вовсе. 3. Сегодня приезжала сама Л*** - показывала ей «Престиж». Со второй попытки мне даже самой больше понравилось: Плат бы изрекла что-то вроде того, что первый раз фильм был слишком сумбурный. Если серьезно, избавившись от необходимости следить за развитием сюжета, я просто смогла в полной мере оценить нолановскую игру в фокус: периодическое напоминание заинтересовавшемуся зрителю, что ему только кажется, будто ему хочется узнать правду. Но Бэйл своими экспериментами с весом все-таки убил свою мраморную красоту – Л*** тоже согласилась… Ну и еще я, конечно, умилилась тому, с каким завидным упорством для трюка, исполнитель которого может утонуть, используется аквариум, разбить который при случае почти невозможно...
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
- Что ты делаешь?
- Ничего интересного.
- Как ты можешь судить, что мне интересно, а что нет???
- Скажу понятнее: тебя это не касается. (на всякий случай закрываю страницу с личным дневником и pas sans raison, потому что через 5 минут понимаю, что человек по-прежнему читает через плечо.) Тебе никто не говорил, что нельзя читать чужие письма?
- Ну так я думала, что это какая-то научная работа: если бы я знала, что это письмо, конечно, не стала бы читать...
"Я быть всегда самим собой старался, каков я есть: а впрочем, вот мой паспорт!"
Слава великим богам, сегодня мой сон не будет отравлять предвкушение мерзких пиканий.
Только до этого мне надо прочитать 3 пьесы Метерлинка, 2 - Ростана и комментарии к Жари.
Нет, надо. Нет, сегодня. Да, обязательно!
На самом деле, пьесы Метрелинка короткие, и 2 из них надо не прочесть, а просто перечитать. А Ростана, если что, можно даже не перечитывать - я его почти наизусть знаю. Основная проблема заключается отнюдь не в этом, а в том, что я просто не знаю, что такого можно написать про символ в означенных пьесах.
Если быть точным, под конец 4 курса я по-прежнему плохо понимаю, что такое символ, в смысле, чем конкретно он отличается от метафоры и аллегории: не по словарноу определению, а на практике.
Вот если "действие происходит в Польше, а значит нигде", то Польша - это аллегория "нигде" или символ Европы? Или метафора Европы. Ибо символ должен обладать однозначным толкованием, причем, если эта однозначность закреплена, это уже не символ, а эмблема...
Так, I give up! У кого-нибудь есть идеи?
И еще интересно, когда я перестану Метерлинка через 2 "Т" писать?
@музыка:
Somewhere inside something there is a rush of - greatness...